— Для тех, кому вообще нравятся подобные организации, — сказала мисс Броди со своей подчеркнуто эдинбургской интонацией, — это именно то, что им нужно.

Таким образом, вопрос о скаутах и брауни был автоматически снят с повестки дня. Сэнди вспомнила восхищенные отзывы мисс Броди об отрядах Муссолини и фотографию триумфального марша чернорубашечников по Риму, которую она привезла из Италии.

— Это — фашисты, — объяснила тогда мисс Броди и произнесла новое слово по буквам. — Кто это, Роз?

— Фашисты, мисс Броди.

Они были все в черном и маршировали, держа безукоризненное равнение, одинаково выбросив вперед правую руку, а Муссолини стоял на возвышении, как учительница физкультуры или вожатая скаутов, и наблюдал за ними. Муссолини, создав фашистские отряды, положил конец безработице и грязи на улицах. Когда они подходили к концу Мидл-Медоу, Сэнди пришло в голову, что их клан — это отряд фашистов мисс Броди, и не просто потому, что они тоже идут строем, как заметил бы даже случайный прохожий, а потому, что сведены в отряд, служащий целям мисс Броди и по-своему равняющийся на нее. В этом не было ничего особенного, но Сэнди все же показалось, что в неодобрительном отношении мисс Броди к скаутам сквозила ревность — тут была какая-то непоследовательность, нелогичность. Может быть, скауты внушали опасение как конкурирующая фашистская организация и мисс Броди не могла вынести этой мысли? Сэнди подумала, что, вероятно, имеет смысл вступить в брауни. Но тотчас же ее снова охватил страх отбиться от стада, и ей пришлось отбросить эту мысль, потому что она любила мисс Броди.